Каждой будущей маме хочется, чтобы её первая встреча с малышом была незабываемой, особенной. В преддверии родов перед глазами возникает красивая картинка: как ты берёшь на руки только что родившегося малыша, гладишь его, прижимаешь к себе, а вся врачебная суматоха где-то там, далеко и совсем вас не тревожит. Идеальный сценарий, не правда ли?
С нами уже более 50 000 подписчиков!
По жизни я очень правильная девочка. Даже слишком. Всё и всегда у меня шло довольно гладко, закономерно, логично, как планировалось. Я искренне верила, что если чего-то очень захотеть, послать вверх свой позитивный заказ, а потом сделать несколько уверенных шагов навстречу, то желание обязательно сбудется.
Вот так и моя беременность: я рассчитывала, что она завершится скучно, буднично, чётко по плану и в срок. А планировала я набирающие сейчас популярность «мягкие роды» – самостоятельные, максимально естественные, без применения эпидуральной анестезии, стимуляции окситоцином и прочих врачебных манипуляций.
Я совершенно не боялась того, что мне предстоит. Ведь чаще всего мы боимся того, чего не знаем. А знаний о родах я получила с избытком: как «девочка-отличница» старательно прошла все 12 занятий курса подготовки к родам в Центре традиционного акушерства. Прочитала две книги идеолога естественного подхода к родам в современной истории медицины Мишеля Одена. Провела 1,5 часа на индивидуальной беседе с опытной акушеркой, которая раскрыла для меня многие тонкости процесса родов. Я готова была испытать боль в течение 5 часов, 12 часов, 24 часов. Моя дочка должна была появиться на свет так, как и было задумано природой, а не в результате применения достижений современной медицины.
В конце беременности я была полностью вооружена:
-
роддом и врач, работающие по программе «мягких родов», выбраны;
-
с акушеркой на связи;
-
пакеты с нужными вещами собраны и стоят у двери;
-
мама вызвана из другого города, чтобы помочь с новорождённой;
-
про кроватку, коляску, детскую одежду и прочее вообще молчу;
-
ПДР наступила, а родов всё нет.
Чем дальше убегал срок моей беременности, тем больше возникало беспокойства у врача по поводу моего нежелания стимуляции родов. Но мне хотелось, чтобы мой ребёнок сам запустил родовой процесс. Поэтому ничего не оставалось, как ждать, готовить организм к родам и мягко «намекать» моей малышке, что уже пора. Я выпила не одну банку капсул с маслом, использовала специальные свечи для расслабления внутренней мускулатуры, регулярно ходила по лестнице и в гору, даже посетила сеанс иглорефлексотерапии.
Не помогало ничего. У меня не было даже тренировочных схваток. Акушерка удивлялась: ребёнок лежит уже в «стартовом положении», шейка матки достаточно размягчилась, идет 42 неделя. Акушерка напоследок решила послушать сердцебиение малышки. И тут нас ждал сюрприз. Этот момент я никогда не забуду, поскольку он был самым страшным в моей жизни: вместо бодрых 130-160 ударов сердца дочки в минуту, которое обычно фиксировали приборы, я услышала медленные 80-90 ударов.
Меня сразу посадили записывать КТГ. Ломаная линия на бумаге вела себя безумно: стандартные 130-160 ударов периодически резко проседали до 90 и снова возвращались в норму. Помню свой тихий вопрос акушерке: «Это кесарево?». Она тактично решила оставить без ответа. Кесарево сечение не было моим планом Б, и даже планами В, Г и Д оно не было. Этого не могло произойти со мной, я не этого хотела и не к этому готовилась. Я даже ни разу не интересовалась, как проходит эта операция, что конкретно со мной будут делать.
Операция прошла легко, я чувствовала себя отлично, с моей дочкой, несмотря на опасения врачей, оказалось всё хорошо. Но уже в палате интенсивной терапии, куда обычно попадают роженицы после кесарева, меня накрыло тихими слезами обиды: «Ну почему так? Ведь я сделала всё, что в моих силах, чтобы было иначе!»
Любые воспоминания о родах вызывали слёзы, истерику. Попытки поговорить с близкими о своих чувствах заканчивались ответом: «Ты жива и здорова, дочка жива и здорова. Нет поводов для слёз». Но слёзы были. Снова и снова.
Какие же мысли и чувства бурлили во мне и так сильно меня расстраивали?
Во-первых, чувство досады от того, что я всё-таки не родила сама. Во время беременности я всем родным, друзьям, знакомым взахлёб рассказывала про то, что планирую естественные роды, что не поддерживаю излишние увлечения врачей методами «помощи» родовому процессу. Я часто позволяла себе комментировать чужие истории родов. Например, одной подруге, рожавшей с эпидуральной анестезией, я рассказывала страшные истории о том, как тяжело пришлось её ребёнку в родах, ведь поддержки в виде гормонов, выделяющихся при схватках, у него не было. Врача другой подруги за слова «Чувствую, сегодня ты родишь» обвиняла в применении каких-то «ухищрений» для стимуляции родового процесса без её ведома. В общем, если бы я умничала меньше, то, возможно, собственную операцию кесарева сечения воспринимала бы легче. А так, если честно, мне даже не хотелось звонить и писать всем о том, что роды состоялись. Я представляла, как все будут в тайне злорадствовать: «Вот получила свои естественные роды!»
Во-вторых, я чувствовала сильное разочарование от того, что получилось не так, как мечталось. Я воспринимала свои роды как личный провал, как будто я завалила проект всей своей жизни. Для такой амбициозной карьеристки как я – это было серьёзным ударом по самооценке и существенно подорвало веру в свои силы. У меня перед глазами стояла такая картинка: я открываю чистую школьную тетрадку с надписью «Мой ребёнок» на обложке, а там внутри на самой первой странице стоит огромная жирная клякса. Писать что-то дальше в этой тетрадке мне не хотелось.
В-третьих, я часто проваливалась в воспоминания о том, что было накануне родов, пыталась обвинить себя в каких-то действиях, которые могли быть ошибочными.
Постоянные расстройства и слёзы при воспоминаниях о родах длились не один месяц, омрачая радость общения со своим крошечным и милым ребёнком. В голове крутился один и тот же мучительный вопрос без ответа: «Почему так произошло?».
Мне нужен был ответ. Из любой области разума.
Идея обратиться к психотерапевту меня посещала ещё в роддоме, но, только когда моей дочке исполнилось 8 месяцев, я превратила эту идею в чёткую задачу, осознала необходимость. Я просто устала жить с этим грузом эмоций.
На сеанс психотерапии я принесла всю свою боль, всю свою обиду, всё разочарование. И на своё восклицание «Ну я же сделала всё, что могла!» услышала слегка обескуражившую меня вначале мысль: «Но ведь роды – это не только твоя история. Новый человек, приходящий в этот мир, имеет право на свои желания, на своё видение того, как ему бы хотелось появиться на свет». И правда: почему-то никто из тех, кто настраивал меня на роды, не заложил в мою голову простую мысль, что роды – это не только действия мамы и действия врачей, это ещё и что-то нематериальное, на что не повлиять. С психотерапевтом мы разговаривали не один час, но из всего сказанного именно эта мысль стала ответом на мой вопрос и ключом к понимаю ситуации.
Естественные роды являются анатомически, гормонально и психологически сложным, порой мучительным, процессом не только для мамы, но и для малыша. И я подумала, что, возможно, моей дочке не нужен был этот опыт.
Сейчас я уверена, что моя дочь, несмотря на все мои «старания», сама выбрала дату своего рождения, сама выбрала способ, да ещё и маму свою поберегла. К тому же она преподнесла мне очень важный жизненный урок: не всё в жизни можно планировать, иногда нужно принимать обстоятельства, которые от нас никак не зависят. И в тот момент, когда я это осознала, мои неидеальные роды превратились для меня в самые ИДЕАЛЬНЫЕ.
Можно было искать чисто медицинские ответы: не хватило каких-то гормонов, нарушился кровоток, но облегчение они бы вряд ли принесли и от чувства обиды точно не избавили. Поэтому, дорогие мамы, ищите правильные ответы на свои вопросы и ищите тех, кто действительно поможет вам на этом нелёгком пути. Пусть с вами всегда будет бесценная мысль, которую как-то между делом мне бросила врач-терапевт: «Надо уважать желания маленького человека!».