Роддом: кто там будет, уже не забудет

Есть такая поговорка: «Для женщин роддом – как армия для мужчин». Я с ней согласна. Хоть и находишься в роддоме непродолжительное время, но, выйдя из него, чувствуешь себя дембелем. Перед вторыми родами я уже знала, к чему себя готовить. По показаниям мне было назначено кесарево сечение, поэтому нужно было заранее ложиться в дородовое отделение, сдавать анализы и готовиться к операции.

Оформившись в приёмном покое, я легла в дородовую палату. За шесть лет здесь ничего не изменилось: те же кровати, тумбочки. Порадовали новые окна: были установлены стеклопакеты вместо деревянных окон. Но, подойдя поближе, я увидела, что они проклеены малярным скотчем. «Что это такое?» – поинтересовалась я у соседок по палате. Оказалось, что окна плохо установлены, их пришлось утеплять. Но это совершенно не помогло, от них ужасно дуло. Пришлось спать в тёплой одежде и под ватным одеялом, но всё равно было холодно.

Под утро я почувствовала боль внизу живота, отошла пробка, начались схватки. Тут я поняла, что вместо плановой операции будет экстренное кесарево сечение. Объяснив медсестре свою ситуацию, я попросила вызвать врача. Она мне сказала, что сейчас меня никто не посмотрит, нужно ждать начала смены. Я была удивлена, почему нет бригады на экстренный случай. В первую беременность, находившись в роддоме на сохранении, я видела, что по ночам делали экстренные операции.

Пришлось ждать. Схватки усиливались, сидеть и лежать я уже не могла. Я ходила по коридору, время от времени хватаясь за стену от боли начинающейся схватки. Наконец-то меня отправили на КТГ. Схватки были каждые 3-4 минуты. Врача до сих пор не было, я начала паниковать. Пришла утренняя смена, я снова отправилась на пост к дежурной медсестре с вопросом, когда же меня направят на кесарево. С поста я уже не уходила, ждала врача там. Свершилось чудо, и спустя четыре часа с начала схваток меня осмотрели. Врач сказала: «Очень хорошо идёт раскрытие, рожай сама». Я возражала, не просто так я настаивала на операции, у меня было несколько показаний. Ответ врача поразил меня ещё больше: «Подожди, сейчас девочку прооперируют, и ты следующая будешь». Меня просто взорвало! В выражениях я не стеснялась, но культурным языком получилось: «Я не очередь в магазин жду, я рожаю!» Пригрозила им проверкой вышестоящих органов.

И вот я в операционной, от боли ничего не соображаю. Делают укол, разрезают, достают малыша. Он сразу закричал, всё хорошо. Стали зашивать. Всё закончилось. Лежу на каталке, то теряю сознание, то прихожу в себя. Медсестра часто подходит, проверяет моё состояние. Начинаю приходить в себя, отвозят на каталке в послеродовую палату. Малыш находится в отдельной палате с такими же новорождёнными. От наркоза я быстро отошла, через пару часов уже встала с кровати, сходила до палаты с малышами, узнала состояние сына. Медсестра сказала, что вечером принесёт его мне. В палате нас было двое. Девушка, родившая за пару часов до меня, тоже с сыном. У неё были естественные роды. Мы разговорились, нашли общие темы. Я была рада, что у меня такая хорошая соседка по палате. Вечером принесли сына. Я попробовала покормить его, но пока шло молозиво. Пришлось докармливать смесью. Первую ночь мы провели спокойно, дети спали. На следующий день пришло полноценное молоко. Малыш ел и спал. 

На удивление, время шло быстро: обход врачей, кормления, гигиена. Наступил вечерний обход, меня пригласили в процедурный кабинет. Лечащий врач, помимо обезболивающих препаратов, назначила мне антибиотики. Это был огромный шприц, от одного его вида мне стало плохо. Укол в вену, и достаточно болезненный. На следующем обходе я спросила врача, не отразится ли приём антибиотика на ребёнке. Она меня успокоила, сказав, что это безопасно. Но я постоянно думала об этом, переживала. Сын стал капризничать, плохо спать, я ещё больше нервничала.

Прошло три дня, и мою соседку по палате выписали. Так не хотелось с ней расставаться, за непродолжительное время мы очень сдружились, нашли много тем для разговоров. В палате мы остались вдвоём с малышом. Ещё два дня – и нас выпишут. Мне казалось, что время остановилось. Напрягала больничная обстановка и вечерние уколы.
Наступил день выписки. Собрала вещи, приготовила одежду сыну. Наконец, пришла медсестра. Я позвонила мужу, чтобы приезжал за мной. Как же я соскучилась по дому! Муж был удивлён моими быстрыми сборами, сказал, что я первая из выписывающихся. Ещё бы, так оперативно я ни разу не собиралась. Я соскучилась по родным, мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить. Тогда я поняла, что не согласилась бы на отдельную палату. Общение и моральная поддержка рожениц играют большую роль.

Часто вспоминаю время в роддоме. Мне было тяжело, а больничная обстановка напрягала. Меня спасало общение с соседкой по палате – это и моральная поддержка, и помощь в бытовых вопросах. Можно спокойно сходить на процедуры и не думать о том, как оставить малыша одного. Выбирая между общей и платной палатой в роддоме, я выбираю первую.