«Почему я потеряла ребёнка»

Прошло шесть лет, но я до сих пор отчётливо помню тот страшный день. И пишу я это для того, чтобы предостеречь будущих мам от страшной утраты – потери самого дорогого и желанного ребёнка.

Первый раз я увидела заветные две полоски в 2015 году, мне было 27 лет. Встала на учёт в женскую консультацию, сдала необходимые анализы, прошла первый скрининг. Помню, как была счастлива, когда узнала пол ребёнка – девочка, моя принцесса. Посещала всех врачей, сдавала всё вовремя. Меня ничего не беспокоило, и к анализам тоже не было нареканий.

Моя девочка должна была родиться 7 мая 2015 года. 5 мая у меня была запись на кардиотокографию (КТГ плода). Проснувшись утром, я почувствовала, что что-то не так. Перед поездкой в женскую консультацию мама успокаивала меня и говорила, что это всё перед родами, нервы. Приехала на кардиотокографию. Установили датчик, но врач не мог найти сердцебиение малышки. Сослались на старое оборудование. Долго пытались, даже вроде показалось, что нашли, но...

Меня отправили к гинекологу, который вёл мою беременность. Она пыталась послушать сердцебиение стетоскопом – безрезультатно. Отправили на УЗИ, в кабинете тоже было очень старое оборудование. Мне казалось, что прошла целая вечность, так долго она всё делала. Потом начали шептаться между собой. И, как гром среди ясного неба, я услышала фразу: «Сердцебиения нет».  

Я плохо помню, что происходило потом, лишь помню свой крик, я ничего не видела перед собой, глаза застилали слёзы. Что говорили врачи, я тоже не помню, только отчётлива запомнила фразу: «Сама виновата». А кто скажет, в чём? В том, что выполняла все предписания? В том, что ваше старое оборудование пора выбросить? В том, что ни один анализ не показал каких-либо отклонений?

В этот же день из женской консультации меня на скорой увезли в роддом. Два дня я лежала в палате, ожидая своего часа. Слёзы лились не переставая. Чтобы снова забеременеть и родить в дальнейшем, этого ребёнка я должна была родить естественным путём. 

Мне и так было тошно, плюс ко всему в палату со мной положили беременную девушку. Что было в головах медперсонала, я до сих пор не понимаю. Со мной никто не разговаривал, отводили глаза. Потом мне принесли таблетку для стимуляции родов. К утру начался настоящий ад.

Мой ангел родился 7.05.2015 в 07.00, вес 2800, 53 см, на сроке 38-39 недель. Диагноз – ХФПН, антенатальная гибель плода. ХФПН – это хроническая фетоплацентарная недостаточность.

Послеродовой период тоже протекал мрачно. Я не ела, всё так же плакала. Мне было больно, пусто. Я слышала, как плакали другие дети, но не слышала крика и плача своего ребёнка. Со мной пытались работать психологи, но всё было бессмысленно, я не подпускала никого, ни с кем не разговаривала. Меня выписали домой 12 мая, по словам врачей, в удовлетворительном состоянии. Какое-то время я ещё ездила в роддом, мне ставили уколы.

После пережитой потери я не хотела, да и не знала, как смотреть мужу и родным в глаза, что отвечать знакомым на вопрос: «Где твой ребёнок?» Мне просто хотелось быть одной и выть волком. Не видеть и не слышать никого. Муж пил, я ревела. Вся жизнь рушилась. И как мне дальше с этим жить? 

Но сквозь слёзы и боль, через два месяца, чтобы не сойти с ума от постоянного плача и мыслей о потере, я устроилась на работу флористом. Нет, моя жизнь не изменилась и не приобрела яркие краски. На работе я улыбалась, а переступая порог дома, выла от пустоты. С мужем всё шло к расставанию, но мы смогли и пережили нашу потерю вместе. Всё случилось. Возврату или обмену не подлежит то, что произошло.2017 год – две полоски. Я снова беременна. Спутанные чувства: страх, радость, страх. «А вдруг всё повторится?» В этот раз на учёт я вставала в перинатальный центр. Снова девочка.

Чем отличается перинатальный центр от роддома? В перинатальном центре специалисты занимаются не только родоразрешением, но и проблемами зачатия, вынашивания. Такие центры созданы для женщин, у которых появились проблемы с вынашиванием.

Мне попалась врач, гинеколог, специалист от бога. По моей беременности собирали консилиум, и врачи решали, как помочь выносить ребёнка. Врач предупреждала сразу: либо мы тянем мою беременность, сколько это будет возможно, чтобы не навредить дочке, либо снова антенатальная гибель. Мне предлагали ехать в Екатеринбург в Научно-исследовательский институт охраны материнства и младенчества НИИ ОММ. Я сдавала множество анализов, платных и бесплатных. И мы нашли проблему невынашивания: анализ показал тромбофилию. Я и подумать не могла, что это стало причиной гибели моей крошки. Тромбофилия – это патологическое состояние, обусловленное нарушением свёртываемости крови, при котором увеличивается риск развития тромбоза. Со второго триместра и до родов мне ставили уколы препарата «Клексан» для разжижения крови. Это антикоагулянт прямого действия. В то время в аптеке упаковка стоила 3000 тысячи рублей, её хватало на неделю. О деньгах мы не думали, главное – выносить и родить здорового малыша. Постоянный контроль за кровью, гемостазиограмма, д-димер. Достаточно информативный показатель тромбообразования. Также проводилась процедура плазмафереза – это когда удаляют плазму с накопленными отрицательными веществами (токсинами), после чего она возмещается стерильным раствором.

Всю беременность я пролежала в стационаре под наблюдением врачей. Ситуация была критичной, состояние дочки контролировали каждый день. И каждый день меня готовили к тому, что со дня на день я могу родить. 4 сентября 2017 года в 06.10 утра у меня отошли воды, на 36 неделе я родила свою девочку, весом 2100, рост 48 см. Я стала мамой.

Я хочу, чтобы каждая девушка знала и понимала, насколько всё влияет на протекание беременности. Потерять – это страшно. И если у вас вдруг такая же проблема, как у меня, то на этапе планирования малыша нужно сдать всевозможные анализы для выявления патологий. При проблемах с кровью нужен хороший гемостазиолог, который будет вести беременность от начала и до конца.

Каждый год, в мае, я чувствую, как мне не хватает моей частички. Я помню. Она навеки в моём сердце.