Мои роды: «Я кричала, а мой ребёнок молчал»

Мои роды началась в отделении патологии беременности. В нём, почти за двое суток до появления малыша, я оказалась по двум причинам. Первая – 41 неделя беременности. Такой срок ставили врачи. Я же была уверена, что он не превышает 40 недель, ведь точно знала дни зачатия. Но на УЗИ мне каждый раз ставили срок на две недели больше: по словам специалистов, так развивался ребёнок.

Когда в 40 недель я спокойно пришла на очередной приём к своему гинекологу, она замахала руками и безапелляционно заявила: «Перехаживаете, вот вам направление в патологию». Утром в понедельник я взяла родовую сумку и вместе с мужем отправилась в больницу. Я была в полной уверенности, что уже в обед буду дома: не было ни малейших намёков на приближение родов.

О второй причине я узнала в кабинете врача приёмного покоя. Она открыла мою карту и изучала так долго, что я начала волноваться. «Вы в курсе, что у вас плохой анализ на сахар и есть признаки гестационного диабета?» – спросила она. Я почувствовала, как во мне волной поднимаются страх и паника. «Нет, я не знала. Гинеколог в поликлинике сказала, что с анализом всё в порядке. Я пересдавала ТТГ у эндокринолога, она тоже ничего плохого не заметила». «Тем не менее, анализ не очень хороший. С такими показателями мы рекомендуем родоразрешение на 39 неделе, а у вас уже 41. Оформляйтесь в патологию», – сказала врач и протянула мне карту и направление.

Из кабинета я вышла на дрожащих ногах. На больничном крыльце ждал муж. Перед ним я уже не сдерживала слёз. Рассказала ему, что придётся ложиться в отделение. Не забыла упомянуть моего участкового гинеколога самыми нелицеприятными словами.

Я оформилась в регистратуре и поднялась в отделение патологии. На осмотре у врача выяснилось, что раскрытия нет. Меня отпустили, но настоятельно советовали искусственную стимуляцию. От неё я отказалась категорически.

Следующие 36 часов я провела в томительном ожидании. Время от времени появлялись схватки, но были они хаотичными как по периоду, так и по силе. Ночь я провела в полудрёме, прихватывало иногда сильно. Следующий день тоже маялась от непонимания, я рожаю или нет. Вечером на осмотре гинеколог сказал, что раскрытие 4 см, тянуть больше не стоит. Пора мне отправляться в родовой зал.

Я собрала вещи и отправилась. В родовой мне первым делом прокололи околоплодный пузырь. Для меня это было полнейшей неожиданностью. Акушерка сделала это молча, не комментируя свои действия. После этого начались шесть часов предельно болезненных хваток. Они были такой силы, что тяжело было вздохнуть полной грудью. Из головы сразу вылетели все уроки по правильному дыханию в родах – я могла дышать только «по-собачьи».Перерыв между схватками было в среднем 40 секунд, этого не хватало даже перевести дух. Со мной был муж: мы заранее договаривались о партнёрских родах. Но помочь он мне ничем не мог, ему оставалось только тихонько сидеть в углу на диванчике. Любое его предложение о массаже я отвергала: мне хотелось, чтобы меня не трогали и не отвлекали.

В очередной заход акушерка сообщила, что пора тужиться: головка уже опустилась. «Вы что, ничего не чувствуете? Должно быть давление внизу живота». Но за время схваток я одурела от боли и ничего не ощущала. Меня всё-таки уложили на стол, воткнули капельницу, что в ней было, опять же никто не сказал. Тужиться я не могла. Точнее, не могла правильно. Вся потуга уходила не в низ живота, а куда-то в лицо.

Роды принимала заведующая отделением – женщина резкая и грубая. Видя мои напрасные усилия, она начала кричать, что я делаю плохо ребёнку, ей придётся наложить щипцы, чтобы вытащить плод. В какой-то момент она начала давить локтём мне на живот, чтобы вытолкнуть малыша. У меня было ощущение, что меня просто пытаются проткнуть насквозь. Я начала орать от боли и страха, она в ответ кричала на меня. Ей почему-то жутко не понравилось, что я повысила голос. Закончилось всё за несколько секунд – мой живот в мгновение опал, я почувствовала, как из меня вышел ребёнок. Но не услышала его.

Несколько секунд стояла пугающая тишина. «Почему он молчит?» – вертелось в голове. И вот раздалось слабое недовольное попискивание. Я вздохнула с облегчением. Хотелось одного, чтобы всё это закончилось и меня оставили в покое. Но получила желаемое я только минут через сорок.Меня «зашили»: во время потуг мне сделали надрезы, чтобы облегчить путь ребёнку. Сына мне показали, но тут же увезли в палату интенсивной терапии подышать кислородом. Ещё примерно час я лежала в родзале, только потом меня перевезли в палату. Медсёстры при этом громко обсуждали, как «плохо» я себя вела во время родов. Спустя сутки мне отдали малыша, с ним было всё в порядке, он сразу взял грудь. Ещё через двое суток мы покинули роддом.

Первые месяцы я не вспоминала о родах: мысли были заняты восстановлением после них и уходом за ребёнком. Спустя время я начала обдумывать, что же произошло со мной за эти несколько часов в родильном зале. Появилось чувство вины перед сыном за то, что я не смогла родить его «легко и быстро». Отчасти в этом я винила врача и акушерок: их поведение во время родов мне казалось непрофессиональным.

Только спустя полтора года, изучив мнение психологов и прочитав сотни историй родов, я поняла, что мне не за что винить себя. Всё случилось так, как должно было. Значит, мне нужен был именно такой опыт, а моему ребёнку – такой способ появиться на свет. Сейчас я уже без внутреннего дискомфорта вспоминаю свои первые роды. Но вот на вторые решиться я так и не смогла.

Читайте более 100 реальных историй родов от мам в нашем блоге: