«С радостью и нежностью вспоминаю первые роды»

«Может быть, я чем-нибудь помогу?» – в ответ на мой наивный вопрос я услышала добродушный хохот двух мужчин, одним из которых был мой муж. Лучшей помощницы, чем женщина на девятом месяце беременности, не найти при погрузке тяжёлого лазерного станка в машину. В то время мы начинали свой небольшой бизнес, занимались лазерной резкой. Станок только приехал к нам из Китая. На память об этом дне муж сфотографировал меня с моим большим животом. Кто же знал, что это моё последнее «беременное» фото в этом году?

Утро я уже поехала в роддом, в котором хотела рожать. Нет, приехала я туда не со схватками. Я всего лишь хотела узнать, какие мне необходимо собрать документы для мужа на партнёрские роды. Наивная, считала, что недельку ещё похожу беременной.

09.00. Народу тьма. Одни сидят, как я, на скамеечке, другие пробегают куда-то в тапочках и халатиках с сумками в роддом. Третьих санитары куда-то срочно везут на каталках. «Может, пелёнок надо побольше положить?» – думала я, глядя на одну из пробегающих женщин в халатике. Как у истинного паникёра, мои сумочки были готовы уже в 30 недель.

Вот так в своих мыслях я просидела около трёх часов, когда наконец-то подошла моя очередь: «Коновалова!» Я протянула свою обменную карту уставшей добродушной медсестре. Несколько вопросов, прощупывание живота на кушетке. «Всё хорошо. Теперь пройдите в кабинет гинеколога». Будучи уже дико голодной, я решила всё же сначала заскочить в небольшой буфет, который видела в холле. Перекусила немного и побежала к гинекологу.

– Садитесь в кресло, – сказала миловидная врач. Помню, что весь её образ источал доброту и ум. Она начала осмотр, параллельно задавая некоторые вопросы.
– Вам не больно? – она внимательно смотрела мне в глаза.
– Ну, тянет живот немного, но терпимо.
– А схватки не чувствуете? – продолжала осматривать меня врач.
– Вроде нет, – ответила я как-то простодушно.
– Понимаете, – аккуратно и спокойно начала доктор, – у вас уже начался родовой процесс, раскрытие 2 пальца.

Вот это новость! Хоть все 9 месяцев было ожидаемо, что придётся рожать, я всё равно как-то не чувствовала себя готовой делать это прямо сейчас.

– Ого. Это точно? – не теряя надежду, что здесь какая-то ошибка, спросила я.
– Точно, – ответила, по-доброму улыбнувшись, доктор. И хоть я начала немного переживать, от её улыбки мне стало легче.

Я позвонила любимому, попросила его привезти мне сумки. Он отпросился с работы и скоро приехал. Обнял меня, ободрил и проводил до лифта. А меня повели в родовое отделение.

Ну всё, я теперь в другом мире. В этом новом мире нельзя было находится в старой одежде. Мне выдали чистую наутюженную сорочку для родов, торжественно надев которую, я сложила свои обычные одеяния в предоставленный мне шкафчик вместе с сумками.

Было уже около 15.00. Того, что в моём представлении называют «схватками», я до сих пор не ощущала. Это, видимо, генетическая особенность моей семьи.

– Идите за мной! – скомандовала одна из фей этого царства в белом халате. Я засеменила за ней вперёд животом, словно цыплёнок за курицей.

Меня привели в родовую палату. К счастью, в больнице Середавина палаты рассчитаны на одного человека. Уже другая врач, напоминающая Малефисенту, встретила меня, мягко говоря, не очень любезно. Она посчитала, что я специально приехала в схватках, чтобы меня приняли в этот роддом. Я вежливо объяснила, что не знала, что рожаю, и что у меня медицинские показания. «Не знала, что рожаешь?» – усмехнулась врач, но, просмотрев документы, сказала мне сесть в кресло. После осмотра меня оставили надолго одну в палате. Впоследствии отношение ко мне было и уважительным, и добрым.

Оставшись одна в палате, я стала смотреть в окно: скверик, церквушка, красивое небо… Я вспоминала, что изучала о родах во время беременности, молилась, но большая часть моих сил была направлена на внутреннюю борьбу со страхом. Я из боязливых людей и очень боялась родов. Видит бог, я готовилась к родам усерднее, чем к защите диплома за год до этого. И вот, совсем скоро настанет этот час.

Я знала, что мне обязательно надо побороть панику, иначе, поддавшись чувствам, я могу навредить и малышу, и себе. Поэтому я старалась успокоить себя, как могла: молилась, звонила близким, переписывалась с подругами. Я даже пела малышу песни. Начало смеркаться. Схватки часам к 8 вечера уже начались ощутимые, становилось труднее их терпеть, но я старалась постоянно ходить, чтобы раскрытие происходило быстрее. Я решила найти акушерку. Нашла её в конце коридора: она, видимо, хотела вздремнуть, чего пожелала и мне. Я вернулась в палату, прилегла и постаралась немного поспать. Проснувшись позже, я почувствовала себя бодрее.

Вскоре схватки стали ещё болезненнее, и я попросила меня осмотреть. Пришла врач, и во время осмотра у меня отошли воды. Врач, уже с женским пониманием, а не строгостью, мне объяснила, что происходит: лопнул пузырь, отходят воды, сейчас начнутся самые болезненные схватки и потуги, во время которых ребёночек пойдёт на выход. Привели акушерку, ту, что дремать хотела. Я попросила её говорить мне, когда тужиться, когда нет. И пошли потуги.

Мне казалось, что всё прошло за 15 минут. Сверившись позднее с часами, я поняла, что сами роды длились около 2 часов. Дальше воспоминания остались лишь обрывочные. Помню, как бешено стали трястись колени от перенапряжения. Я пыталась остановить их, но они не слушались. Помню, как старалась сосредоточиться на словах акушерки, но речь её казалась непонятной. А потом, помню, как увидела впервые мою Анютку. Она была вся красная, с чёрными длинными волосами. Её положили мне на грудь. Она была такой горячей! «Странно, вроде у нас нет в роду азиатов», – подумала я, разглядев поближе своего новоиспечённого «китайца-пасечника». Конечно, несмотря на отёки, она была прекрасна. Это было неописуемо: я видела и слышала своего первого ребёнка. Дочь взяли, чтобы запеленать. Ко мне же пришла ещё одна врач, которая должна была наложить швы. Увы, не обошлось без разрывов. Схватки и сами роды я перенесла достаточно терпеливо. Но вот швы мне накладывали без обезболивающих, поэтому пришлось несладко. Всё остальное, кроме этого, я готова была повторить хоть на следующий день, настолько всё забывается, когда видишь своего ребёнка.

Несмотря на мои стоны, врач терпеливо продолжала один за другим накладывать швы. Я была ей благодарна, что, несмотря на жалость и сострадание, она знала своё дело и выполняла его ответственно.

Потом мне вернули мою девчушку, и она впервые покушала своим ротиком. Мы долго лежали, отдыхали вместе с ней прямо на кресле в родовой. Вошли две санитарки. Меня попросили перелечь на кушетку на колёсах, подложили ко мне малышку и повезли в послеродовую палату, где я лежала с соседкой и нашими новорождёнными последующие дней пять.

Всегда вспоминаю эти дни с ностальгией, радостью, нежностью. Несмотря на физическую усталость и боль, я просто купалась в счастье от своего материнства.