В нашем роду долго не было внуков: ни у нас, ни у моих сестёр, хотя племянникам было уже почти 40 лет. Что только ни приходило на ум по этому поводу: мысли о карме, порче и прочая глупость.
В моей голове часто возникала мысль об усыновлении малыша. Я надеялась, что если мы поможем чужому ребёнку, то у нас родятся свои внуки. Даже мальчика уже нашла. Но, обсудив эту идею с сестрой (а она как раз работала воспитателем в реабилитационном центре), передумала. Сестра рассказала, какие трудности могут возникнуть при воспитании чужого ребёнка.
Прошло время, и у нас родилась внучка. К слову сказать, отлично помню, когда ждала в гости сына с невесткой, заправляя им постель, я всё время пришёптывала, чтобы ночка прошла с пользой, и молилась. Позже узнала, что точно так же вела себя и моя сватья. И когда родилась Мария, радости нашей не было границ. Об этом я уже писала в другой статье. Во внучке не только я, но и вся наша родня, не чаяли души.
В это лето невестка, собирая нашего самого младшего внука Егора на прогулку (а тот сильно капризничал), прошептала: «Да, Егор, не повезло тебе быть четвёртым внуком. Машу так наряжали всем семейством: один комбинезон приносил, другой – шапку, а третий плясал перед ней, лишь бы Маша не ревела». Да, сейчас у нас четыре внука, чему все мы очень рады. Значит, жизнь продолжается.
Когда Марии исполнился год, у нас родилась Ульяна – вторая внучка. Я очень хотела именно внучек. Видимо, мои молитвы были услышаны. Но услышана была не только эта мольба: тот мальчик, которого я когда-то хотела усыновить, тоже стал частью нашей семьи.
Расскажу его историю. Бабушка и дедушка Ильи погибли в аварии. Нам они приходились родственниками. А его мама в тот период как раз была беременной и ждала появление Илюшки. Молодая женщина тяжело пережила потерю близких и заболела. Почти четыре года она боролась за жизнь, но справиться с болезнью не смогла. Так как Илья приходится племянником моим детям, а с мамой Ильи они были очень дружны, то без лишних раздумий они взяли малыша себе. Мальчику было уже четыре года, он знал, кто его настоящая мама, видел фото погибших бабушки и дедушки.
Отлично помню свою растерянность, когда Илья впервые приехал к нам в гости. Бабушкой и дедушкой он нас не называл. В его памяти ещё хранились воспоминания об ушедших родных. Мы были для него просто тёти и дяди.
Не скрою, эти поступки вызывали недовольство. Если Маше они прощались, то на Илью хотелось поругаться и даже шлёпнуть его. Особенно сильно я разозлилась, когда включила утюг, а тот загорелся. Илья, оказывается, втихаря изучал, как устроен прибор. Голос повышать всё же не могла, всегда останавливала мысль: «Как я смею кричать на чужого внука? Будь живы его родные, вряд ли бы он оказался в таком положении». Однако раздражение к ребёнку время от времени появлялось, чего я никак не ожидала от себя, ведь детей очень люблю. Негатив усиливался ещё и потому, что мальчика не очень принимал и мой сын.
В моей душе что-то перевернулось. На ребёнка я начала смотреть совсем по-другому и ему стала внушать, что он – старший брат у девчонок, а у нас – старший внук, наша надежда и опора. Видимо, мои слова возымели действие.
Приведу такой пример: как-то летом работаю я в огороде, чищу грядки, а наша «надежда и опора» пыхтит рядом, тоже вырывает сорняки и даже уносит ведро с мусором, гордо заявляя, что он – наш помощник.
Окончательно наша связь с Ильёй окрепла спустя два года, как он у нас появился. Нам с дедом нужно было забрать его с поезда, когда Илья возвращался из летнего лагеря со своим классом. Отлично помню момент, как открылась дверка вагона, и Илья на весь перрон закричал: «Бабушка! Дедушка! Я здесь!» На глазах у меня сразу выступили слёзы – признал нас наконец-то. А раз я стала для него бабушкой, значит, это почётное звание надо нести достойно.
Отлично помню разговор с внуком, когда он спросил: «Бабушка, а ты мне родная?» Хитрить не стала. Попросила его поразмышлять, спросив: «Ты кем приходишься Ульяне?» Он ответил, что братом, хоть и не родным. «Я Ульяне кто?» – продолжаю разговор. Сошлись на том, что я всё же Илье прихожусь бабушкой, пусть и не родной. В пример ему привела свою тётю, которая для моих детей двоюродная бабушка. Рассказала, как ребята её любили, а она души в них не чаяла. Илья ещё часто спрашивал, кем ему приходятся остальные члены нашего семейства, и был очень рад, что у него сейчас много тёть и дядей.
Вот так мои молитвы или просьбы воплотились в жизнь. Возможно, понять Илью и принять его помог ещё и тот факт, что моя старшая сестра мне приходится сводной. Она рано осталась без мамы, совершенно её не помнила. Мы росли, как родные сёстры, ни о чём не подозревая. Отлично помню её, да и свои слёзы, когда мы узнали, как всё обстоит на самом деле, за что спасибо «добрым» людям. Возможно, ещё и поэтому на вопросы Ильи, о которых я написала выше, ответила честно.
С нами уже более 50 000 подписчиков!
 Приёмный ребёнок. Основные правила поведения |
 «Любить – это глагол»: история о супер-маме и её особенной приёмной дочери |
 Какая внучка любимее — родная или приёмная? |