– А что такое день рождения? 
	 – Это день, когда ты родился.
	 – Что значит «родился»?
	 – Сначала ты был у мамы в животике, а потом тебя оттуда достали. И вот день, когда это произошло, и есть твой день рождения.
	 – И как же достали?
	 – Доктор разрезал животик и достал тебя оттуда.
	 – А, понятно, – немного задумавшись, говорит Гриша. Но я-то знаю, что парень просто взял паузу и сейчас обязательно выдаст что-то ещё. Перебираю в голове вопросы, чтобы достойно «отразить атаку»: «Тебе было больно?», «Как я там поместился»?», «Не может этого быть!». 
	 – Мама, как же ты ходила с разрезанным животом?! – с искренним недоумением и соответствующей интонацией выдаёт Гриша. 
Мы – уже не они, и с возрастом мы что-то важное утрачиваем, уже не можем мыслить так ярко и широко, и нам нужно у них многому учиться
	 Ну как здесь подготовишься? Падаю с хохотом на диван, а в голове звучит «высоцкое»: «А у дельфина взрезано брюхо винтом…» А Гриша, наоборот, становится ещё более серьезным – ему нужен ответ.
	 – Нет, дорогой. Я не ходила с разрезанным животом, я лежала, и он заживал. 
	 Теперь сын спокоен, садится рядом со мной на диван, я обнимаю его и погружаюсь в воспоминания: ощущения первых толчков в животе, попытки рассмотреть черты лица во время ультразвука, роддом и тот самый плач моего мальчика… Достаю из папки с медицинскими документами снимок УЗИ.
	 – Смотри, какой ты был крошечный. Вот это твои ручки, это пальчики…
	 Внимательно смотрит, но с некоторым недоверием. 
	 – Это что, я?
	 – Да, ты.
	 – Но почему я там голый?!
	 Приступ ностальгии как рукой сняло. 
	 – В животике одежда не нужна, там тепло, и тебя всё равно там никто не видит. Давай спать?
	 – А сказку дочитать?
	 – Уже поздно, дочитаем завтра.
Ох, уж этот «Крошка Енот», кто бы мог подумать, чем закончится его день рождения. Засыпаю с мыслями о том, как удивительным образом в детях сочетается образное мышление, безграничная фантазия и в чистом виде рационализм. Как Гриша сначала может с нежностью называть пушкинскую русалку «рыбалкой» (от рыбы же), а через минуту со скрупулезностью хирурга допытываться, «зачем тёте приделали хвост, и как она теперь ходит». Это и восхищает, и веселит, и заставляет задуматься, и отрезвляет, и, наконец, напоминает о том, что мы – уже не они, что с возрастом мы что-то важное утрачиваем, что уже не можем мыслить так ярко и широко, и что нам нужно у них многому учиться.
С нами уже более 50 000 подписчиков!
 
   
        