История одного усыновления: Аюр хан

– Вы сказки Аюру читаете бурятские?
– Да, не скажу, что каждый день, но бывает (папа Аюра – Андрей Бурдин – приносит две книги).
– А какие?
– Пальчик и топор… Вы сейчас зря это записываете, это я придумал. Но там жестокие сказки, знаете, очень жестокие. Настолько, что становится понятно, почему монголы в своё время дошли до Будапешта. И если в наших сказках какие-то жестокие вещи делали, как правило, злодеи или колдуньи, то в этих – обычные люди.

Биологическая мама оставила Аюра в роддоме в Улан-Удэ. Узнав о том, что у мальчика тяжелая врождённая патология – атрезия желчных путей, она предоставила государству право бороться за его жизнь. Первую операцию ребёнку сделали местные врачи. Когда стало ясно, что результатов она не принесла, и ему нужна новая печень, обратились в Москву. В десять месяцев Аюр поступил в НИИ трансплантологии имени Шумакова в крайне тяжёлом состоянии (к основному диагнозу добавились ещё несколько заболеваний). Спустя месяц, когда появился посмертный донор, ребёнку пересадили часть его печени.

– Он у нас как маленький Франкенштейн, из двух человек, – смеётся Андрей. Его сын в спортивном костюме носится по квартире. Надо сказать, с довольно приличной скоростью. После операции прошло почти полтора года, с момента, когда Аюр обрёл семью – год. Андрей и Наталья узнали о его существовании из социальных сетей. Глава московского центра трансплантологии Сергей Готье после операции обратился в СМИ с просьбой найти спасённому сироте родителей. Репостами эта история растеклась по Фэйсбуку, где её и прочитала Наталья. Вместе с мужем решили, что возьмут Аюра к себе. За три месяца прошли школу приёмных родителей, собрали необходимые документы и привезли мальчика, наконец, домой. С этого момента, как принято говорить, у Бурдиных началась новая жизнь. Почти полгода Аюр был у них под опекой, а в феврале 2016-го – получил новые фамилию и отчество, и вместе с ними статус кровного ребёнка Андрея и Натальи.

«Я раньше был знаком с людьми, которые брали приёмных детей, и не мог понять их. Наверное, человек должен пройти определённую трансформацию, чтобы сделать это. Должен оказаться в ситуации, когда ему нужна помощь. По-настоящему. Тогда окажется, что он сам способен кому-то помочь», – размышляет Андрей, – «А когда помогаешь, то сам внезапно оказываешься человеком совсем другого теста, нежели думал о себе».

Параллельно мой собеседник смотрит на часы – ребёнку нужно строго по времени несколько раз в день давать «Програф». Это препарат, подавляющий иммунитет, чтобы организм не отторгал пересаженную печень. За час до его приёма и ещё час после нельзя ни есть, ни пить. «Сначала препаратов было гораздо больше. Доходило до того, что мы ехали, например, в машине и останавливались каждые полчаса, чтобы дать Аюру нужное лекарство. Сейчас легче… Аюр, ты где, давай, таблеточку».

Аюр попытался скрыться в соседней комнате, но был пойман. Поняв, что это предложение, от которого невозможно отказаться, он молча принял лекарство и даже не скривился. Абсолютно невозмутимый парень. В свои два с половиной года он вообще ничем не отличается от других детей. С удовольствием при мне станцевал, посмотрел несколько мультфильмов, раз пять, а то и больше, просил папу показать, где у машинки мигалка, а где бампер, устроил соревнование в упрямстве (но проиграл):

– Аюр, закрой холодильник (Аюр открыл морозилку).
– Закрой, не лазь туда (снова открыл холодильник).
– Нет (открыл морозилку).
– Тоже нет (облизал холодильник, открыл кухонный шкаф, после чего папа не выдержал, сам всё закрыл и взял сына на руки).

Несмотря на перенесённые операции Аюр хорошо развит физически. Он постоянно передвигается по квартире, преимущественно бегом. Со слов Андрея, может долго толкать свою коляску в горку. Тем не менее, из-за сниженного иммунитета, мальчику нельзя находиться в местах, где много людей. Поэтому в детский сад он, скорее всего, не пойдёт. Летом на детской площадке у него появились друзья, но осенью они разъехались (Бурдины летом жили за городом). «Он выходил во двор, все подбегали, кричали «Аюр!». Можно сказать, он даже популярен был», – рассказывает Андрей.

Аюр тем временем с жутким скрипом привозит в комнату маленький стул и встаёт на него.

– Главное, чтоб не прыгнул. Вот примерно в таком возрасте я прыгал со стула, точнее с невысокого холодильника советского, как раз папа приехал из Афганистана, и я имитировал высадку десанта. Прыгнул чуть дальше и… об шкаф. Там ключ торчал, и я об него себе голову пробил.
– Переживаете, что Аюр повторит?
– Ну да, я папа-наседка, не знаю, откуда это взялось, но срабатывает.

Аюр не стал повторять и аккуратно слез со стула. Однако историю про высадку десанта слушал внимательно, возможно даже взял себе на заметку. (А если серьёзно, то парень попал в семью с богатейшей военной историей, так что ему будет, что послушать, когда подрастёт. – Прим. автора)  

С младенчества Аюр – публичная фигура. Во многом благодаря СМИ и соцсетям ему удалось найти новую семью. Теперь у него есть собственная страница в Фэйсбуке, где мама и папа выкладывают новости из его жизни. Со слов Андрея, публичность их не пугает, наоборот, они надеются, что кто-то может последовать их примеру. «Со стороны кажется, что с усыновленным ребёнком сложно. Но это не так. Это даёт гораздо больше, чем отнимает, что-то нечеловеческое, сопредельное», – уверен он.