«Я боялась, что моя дочь не выживет»

Как можно себя успокоить в минуты страха? Дышать. Вздох растягиваем, считая про себя до пяти, выдох. И так по кругу. Просто дышим, пульс успокаивается. Главное – все мысли выгнать из головы, просто взять и выключить, как свет в комнате, чтобы там стало темно. Ведь в темноте ничего не видно, пусто или есть что-то? Страх неизвестности, страх возможной потери. Боль и непонимание, почему это случилось с тобой…

Первые сутки после своего появления на свет дочь провела в реанимации. Её унесли сразу после родов, чтобы наблюдать скачки сахара. Я в обсервации, ко мне не приходят врачи, лишь акушерка ставит капельницы. Ползу на пост, слышу: «Дочь привезут после 12». Возвращаюсь в палату и жду. Обед проходит, дочь не приносят, постовые звонят в реанимацию. «Ждите!» – вот весь ответ. Что с дочерью, как она, не говорят ни слова. Прошёл ужин, информации совсем нет. Акушерки на посту переглядываются, звонят в реанимацию и просят подойти и рассказать мне, что с моим ребёнком. Молчат, они не имеют права говорить, это должен говорить врач. А меня в реанимацию не пускают – мой тест на ковид не готов. «Ждите, к вам спустится врач. Много сложных детей».

Перед окнами въезд для машин скорой помощи. Подъезжает одна, следом вторая реанимация. Что делать матери? Уже почти сутки прошли после родов, а я ни ребёнка не вижу, ни информации никакой не дают. С каждой минутой страх всё больше и больше сковывает. Мозг хватается за последнюю соломинку, ведь если бы умерла, уже бы сообщили, зачем скрывать. Я не знаю, как поступили бы другие мамы. Звонили бы в страховую компанию или главному врачу роддома? Сидели бы, плакали или рвались в реанимацию? Отсутствие результата теста мне не позволило бежать в реанимацию, там другие дети, мало ли что, я не имею права рисковать здоровьем этих малюток.

Я позвонила другу. Да, мне повезло иметь друга, который поднял всех на уши. Через тридцать минут ко мне прибежал сам заведующий реанимацией. Связи – это лишь счастливое стечение обстоятельств, главное, что есть результат. Мамы, не молчите, используйте все возможности, которые у вас есть. Для нас нет ничего невозможного.

И вот открывается дверь. Заходит мужчина средних лет. Разговор начинается интересно: «А откуда вы знаете … – и называет имя-отчество человека, к которому мне сказали обратиться. – Откуда вы знаете этого человека, и зачем вы жалуетесь?» Я отвечаю: «Я не жалуюсь. Я хочу знать, что с моей дочерью». Голос дрожит, всё тело каменеет, я жду хоть какую-то информацию. Страх собрался комком в животе, липкий и сковывающий. Он не такой, когда ты смотришь страшный фильм и переживаешь, он другой, настоящий что ли, парализующий и не отпускающий. Врач спокойно рассказывает, что ночью моя дочь перестала дышать, её подключили к ИВЛ. Потом ей стало лучше, и её отключили от аппарата. Покормили, но еда не усвоилась, и она снова перестала дышать, снова подключили аппарат. Из глаз льются слёзы, обжигающие щеки, ты забываешь дышать. Я сажусь на кровать и спрашиваю: «Почему? Что дальше?»

«Ждать, – говорит врач, – Возможно, коль за вас так просили, переведут дочь в другую больницу. Для этого нужно подписать документы. Вас выпишут, вы сможете туда лечь». Как во сне, я подписываю документы. Одна больница, те же документы на вторую больницу. А в какую больницу, сейчас будет решать консилиум. Вечером только будет известно и дадут телефон для связи.

Врач уходит, а я сижу. Надо собраться сил и звонить мужу. А я не могу, слёзы, страх сковывает, язык не шевелится. Вздох, выдох. Пора становится взрослой, теперь я мама. Беру трубку и сообщаю новости.

Первые сутки прошли, слёзы, боль, шок. В коридорах слышен плач других детей. Моя дочь – лишь фото на телефоне, заботливо снятое акушеркой перед перевозкой малышки. Это всё, что напоминает о ней и помогает держаться. Я стараюсь изо всех сил быть сильной. Первые новости о крошке: «Состояние – стабильно тяжёлое, на ИВЛ, но ребёнок уже кушает через зонд, еда усваивается. Состояние стабилизировали». Череда звонков близких, врачей, друзей. Время летит быстро и медленно. Пью валерианку, но меня всё равно трясёт, не высыхают слёзы отчаянья и горькие слёзы боли. Страх проснуться от звонка и услышать страшные новости. В такие мгновения я просто дышу, не открываю социальные сети, чтобы не видеть радостных поздравлений с рождением дочери. Я не могла набрать слова, что дочь в реанимации, всё страшно. Слишком многим придётся объяснять, сил для этого не было.

Первые дни жизни в хлопковом комбинезоне "Зоопарк"

И вот разрешённое время для звонка в реанимацию. «Дочь стабильна, лечим. Пришлём видео». Выдох и вдох, нервная дрожь. Так страшно ещё никогда не было в жизни. Ощущается лишь бессилие. Нужно только ждать, верить в чудо, помощь врачей и силу жизни, находящуюся в ребёнке. Ждём с мыслями: «Борись, держись, наша дочь. Мама с папой тебя так долго ждали. Мы любим и верим, что скоро будем вместе дома».

Читайте историю Вари, родившейся на 26 неделе

Да, не так я себе представляла выписку. Заботливо выведена акушеркой через выход для персонала, чтобы не встречаться с вереницей радостных родственников и молодых мамочек с малышами. Теперь время остановилось. Существует лишь время для звонка в реанимацию, когда сообщат, как дочь. Страх стал моим постоянным спутником, мы даже боялись дать имя дочери. В больнице спрашивали имя для заполнения карточки и просили оформить документы, свидетельство о рождении.

Долгие 4 дня, и вот нам сообщают, что малышка дышит сама. «Переводим в интенсивную терапию, вы тоже можете ложиться к ребёнку». Мы дали ребёнку имя, сразу становится легче. Оформление документов, сдача анализов, сбор вещей. В свободное время я мою дом, чтобы руки были заняты, а голова выключена. Дышу и жду. Вроде родила, а где крошка? Смотрю на присланные сообщения и не верю, что это наша малышка.

И вот приходит день, когда я поступаю в больницу. Сначала мне обещают, что нас положат вместе. Потом выясняется, что малышка слишком слаба, и я могу приезжать к ней, а могу ночевать в комнате отдыха. Кто сможет, увидев своего первенца, уехать домой в 7 вечера и до 8 утра расстаться? Оставшись, можно прийти и покормить её в 20, в 23 и 4 ночи. Ещё несколько минут вместе, смотреть, гладить, держать бутылочку. Все неудобства отходят на второй план. Еда из пяти баллов соответствует трём. Но это неважно, еду мне привезут. Главное – я малышку вижу. Она дышит сама, махает ручками и хватает мой палец.

Месяц в больнице. Врачи, ежедневные осмотры, УЗИ, массаж, битва за молоко, чтобы сцедить и накормить. И вот наступает день выписки. Я спускаюсь на лифте, прижимая к груди дочь. Муж стоит в коридоре, ждёт с одеждой. Снова льются слёзы, но уже радостные. С рождением дочери я становлюсь слишком сентиментальной. «Наша дочь, – протягиваю ребёнка мужу. – Наша, дождались».

И вот мы дома, а я всё равно просыпаюсь и днём, и ночью в ужасе, сажусь и смотрю в кроватку. Сопит маленькая мышка. Всё хорошо, вдох, выдох. Пульс успокаивается. Жизнь продолжается.

Как я справлялась со страхом

• Не поддаваться панике и горю

  Актуальная и полезная информация для современных родителей - в нашей рассылке.
  С нами уже более 50 000 подписчиков!
  

Это два плохих спутника в такой ситуации. Меня действительно держал вдох, выдох, я мерила пульс и ждала. «Спокойствие!» – говорила себе. Всё можно исправить, пока не падает земля на крышку гроба. Наверное, эти слова были моей молитвой. Я верила, что наша кроха сильная и справится. Делать всё возможное и невозможное, подключать знакомых, страховую. Только не надо ругаться, нужно просить помощи, это выручает.

• Заняться делом

В моём случае, оказавшись дома после роддома, я намывала дом, чтобы занять время и устать. А в больнице, когда я увидела и взяла первый раз дочь на руки, ещё в трубках с лекарствами и датчиками на ножках, я улыбалась и разговаривала. Я говорила дочери, как хорошо, что она у нас есть, как дома нас ждёт папа. Хоть и ругались на меня медсёстры, я приходила каждое кормление, держала бутылочку, целовала, обнимала. Всё возможное время я старалась прижимать её к себе, я лечила её и себя.

И самое главное, когда уже всё плохое прошло, и жизнь вошла в привычное русло, надо уметь отпустить, выдохнуть и задышать спокойно, полной грудью, легко и радостно.